Стеллер Г.В.

Георг Вильгельм Стеллер – доктор, адъюнкт натуральной истории Петербургской академии наук, знаменитый естествоиспытатель, прославившийся своими исследованиями во время путешествия в Камчатку, а также во время экспедиции, предпринятой Берингом для решения вопроса о соединении материка Азии с Америкой. Родился в Виндсгейме во Франконии 10 марта 1709 года, умер 12 ноября 1746 года в Тюмени. В некоторых русских книгах его называют также Штеллером, но лучше писать его фамилию Стеллер.

По окончании гимназии в своем родном городе, Стеллер отправился в Виттенберг, где в местном университете изучал богословие, анатомию, ботанику и другие естественные науки. Изучение этих предметов, особенно же ботаники и медицины, он продолжал в Лейпциге, Йене и Галле, занимаясь в последнем городе также и преподавательской деятельностью. В 1734 году он выдержал экзамен по ботанике у известного ученого Людольфа в Берлине и вскоре отправился в Данциг, где был принят на службу врачом в находившуюся там русскую армию. По взятии Данцига он был отправлен графом Ласси на корабле в Петербург вместе с ранеными и больными солдатами, порученными его попечению.

Существует, впрочем, и другое известие о том, как Стеллер прибыл в Россию; согласно ему, Георг Вильгельм по собственному желанию, вне всякой связи с упомянутым поручением, притом, почти без всяких средств, приехал в Петербург искать счастья. Первый вариант заслуживает, однако, большого доверия, тем более что согласуется со сведениями о жизни Стеллера, напечатанными его братом Августином, медиком герцогини саксен-эйзенахской. Вскоре после приезда Стеллера в Петербург, рассказывает Гмелин, «для веселого его нрава взял его к себе в дом бывший архиепископ новгородский Феофан (Прокопович) и за пользование больных его служителей определил ему годовое жалованье». Человек весьма умный и живой, Стеллер очень понравился Феофану и пользовался глубоким его уважением.

В 1735 году в помощь трем академикам, незадолго перед тем уехавшим в так называемую камчатскую экспедицию для исследования и описания Сибири, решено было отправить еще двух ученых. Когда Стеллер выразил желание присоединиться к этой экспедиции в качестве ботаника, Феофан дал ему рекомендательное письмо к президенту Петербургской академии наук, барону Корфу, и, во внимание к ходатайству архиепископа, Стеллер был принят на службу в академию адъюнктом натуральной истории при камчатской экспедиции. Из приложенного к контракту свидетельства академика Аммана видно, что Стеллер хорошо знал ботанику и другие отделы естественной истории и что во время своего пребывания в Петербурге он занимался исследованием растительного и животного царства в окрестностях столицы. Кроме того, по свидетельству Бакмейстера, отчасти Георг Вильгельм, отчасти Гмелиным был составлен каталог зоологического музея академии наук, напечатанный в книге «Musei Imperialis Petropolitani», и одним Стеллером – каталог гербариев Рюйша и Аммана.

В конце 1737 года Стеллер вместе с живописцем Декерном отправился из Петербурга через Москву в Сибирь и осенью 1738 года он был уже в Томске. Здесь он заболел горячкой, притом в такой острой форме, что были серьезные опасения за исход болезни; однако крепкий организм взял верх, Стеллер выздоровел, в конце года отправился дальше и 20 января 1739 года прибыл в Енисейск, где зимовали тогда академики Миллер и Гмелин.

Заинтересовавшись вопросом о том, могут ли существовать русские в Камчатке, не употребляя в пищу хлеба, он «не для скупости, но любопытства ради самовольно следующий опыт учинил: держал себя от хлебного корма и от употребления по тамошнему обыкновению корму никакой скуки себе не имел. Как в 1743 году шел я, - пишет Стеллер сам в одном из своих донесений, - из Большерецкой в Верхний Камчатский острог пеш, когда хотя хлеб и имел, в моем пути не ел, но рыбою, кореньями, травами и иными разными вещами питался; хотя и часто для пешего ходу утружден бывал, однако от того ни малого силе моей вреда не имел и лучшего аппетита до смерти не желаю».

5 марта 1739 году Стеллер выехал из Енисейска и 23 того же месяца был уже в Иркутске. В ожидании окончания всех приготовлений для поездки в Камчатку он не терял даром времени, делая небольшие экскурсии в Сибири - Баргузинский острог, в Селенгинск и Кяхту и занимаясь изучением всех трех царств природы тамошней местности. В начале 1740 года у Гмелина с Стеллером вышли неприятности из-за того, что первый считал себя в качестве профессора начальником Вильгельма, принятого в академию лишь адъюнктом, и потому пожаловался сенату, что Стеллер ни о чем ему не доносит и отказывается ехать по тому маршруту, но которому он (Гмелин) ему приказывает отправиться. С своей стороны и Стеллер доносил, что Гмелин и Миллер обходятся с ним, как с находящимися под их начальством русскими студентами, тогда как в силу заключенного с ним контракта он вовсе не считает себя подчиненным академиков Гмелина и Миллера, 5 марта 1740 года Стеллер выехал из Иркутска, с 24 мая по 15 июня пробыл в Якутске и 20 августа приехал в Охотск. 8 сентября он отправился отсюда на ново построенном судне «Охотск» к Камчатке и 21 сентября прибыл к устью Большой реки.

Во время своего пребывания в Камчатке Стеллер не ограничивался тем, что «чинил ботанические наблюдения и прочее, что касается до натуральной истории», но интересовался и другими вопросами, посылая сенату различные проекты о лучшем способе управления этой областью, о местах, в каких необходимо построить еще остроги, и указывая синоду легчайшие способы обращения камчадалов в христианство. В начале 1741 года он получил приглашение от Беринга сопровождать его в морском путешествии для отыскания берегов Америки. Приняв это предложение, Стеллер послал сенату подробное донесение, прося, чтобы его «морской вояж с Берингом не причтен был ему в вину». Свое намерение отправиться с экспедицией Беринга он мотивировал тем, что в команде Беринга нет человека, «который бы натуру земли, минералы исследовал и познать мог, незнаемые звери, птицы, рыбы, травы и прочее, что до натуральной истории касается, наблюдать и подлинное историческое описание сочинить мог». «Также ежели, какие найдутся люди», писал он в своем донесении, «то никто из офицеров (Беринга) не мог бы их натуру, возраст, обычай, поступки и житие подлинно наблюсти и историческое описание тех народов сочинить, а потому твердое намерение воспринять морской вояж возымел я, дабы не токмо минералы наблюдать, но все, что к пользе государственной, чинить мог». Оставив своих людей в Большерецком остроге, Стеллер 10 марта отправился к Берингу, находившемуся тогда в Петропавловской гавани, куда и прибыл 20 марта 1741 года.

4 июня 1741 года экспедиция, состоявшая из двух пакетботов, «Святого Петра» и «Святого Павла», на первом из которых находился и Стеллер, отправилась в поиски. После тяжелого 42-дневного плавания путешественники, наконец, увидели землю (16 июля). 20 июля пристала к острову, названному островом Святого Илии, и, хотя Беринг до отправления экспедиции обещал Стеллер при каждом приставании к берегу спускать его туда для производства различных исследований, но на этот раз он не разрешал ему высадиться и только после угроз Стеллера пожаловаться сенату, отпустил его на остров, при чем приказал «в насмешку» и «бесчестия ради» трубить в трубы, когда Стеллер отъезжал от пакетбота.

На острове Георг Вильгельм провел всего 6 часов, однако и за это короткое время он успел произвести весьма ценные наблюдения относительно климата, почвы и естественных произведений этого острова, причем открыл значительное число неизвестных дотоле растений и птиц. Все эти наблюдения подробно описаны в его дневнике, изданном Палласом. На следующий день Беринг, опасаясь оставаться на якоре у открытого берега и торопясь с возвращением, приказал тронуться в дальнейший путь, ввиду чего Стеллеру так и не удалось поближе ознакомиться с флорой и фауной новооткрытого острова.

Дальнейшие поиски Беринга были менее счастливы. Конец июля и весь август месяц прошел в плавании между неизвестными тогда Алеутскими островами, а в следующие 2 месяца путешественники сильно терпели от страшных бурь. В итоге пакетбот разбился о скалы, и люди перебрались на остров, на котором им пришлось провести в самых тяжелых условиях суровую зиму 1741 и весну, и лето 1842 года. Беринг умер в самом начале зимовки (8 декабря 1741). Несмотря на стужу, голод и всевозможные лишения, Стеллер не падал духом даже в самые тяжелые минуты. Он исполнял обязанности то пастора, то лекаря, то повара, таскал вместе с другими прибиваемый волнами лес для топлива и своей энергией и неутомимостью поддерживал бодрость духа своих товарищей по несчастью. В то же время он не прекращал и своих научных исследований. Во время пребывания Стеллера на Беринговом острове составлено было им также физическое и топографическое описание этого острова, напечатанное Палласом много лет спустя после смерти исследователя.

Почти все время пребывания на острове посылались небольшие экспедиции для разведок, но ничего положительного о месте своего пребывания несчастным путешественникам узнать не удалось. Хотя все уже были почти убеждены, что находятся не на камчатском берегу, но только в апреле 1742 года надежда на это окончательно рушилась, и тогда решено было сломать пакетбот и выстроить новое небольшое судно, на котором 13 августа, наконец, все и отплыли от негостеприимного острова. 26 числа того же месяца измученные путешественники прибыли в Авачинскую губу. По приезде в Камчатку, где все уже потеряли надежду видеть Стеллера живым, так что его слуги стали даже растрачивать оставленные им там на хранение вещи, Георг Вильгельм снова принялся за свои научные исследования. Он делал частые поездки по камчатским острогам и, кроме того, отправился вместе с живописцем Беркганом на Курильские острова. 3 августа 1744 года Стеллер отправился с Камчатки в Охотск, а оттуда – в Якутск, куда и прибыл 21 октября.

Между тем в 1744 году в сенат поступил на Стеллера донос от находившегося в неприязненных отношениях с ним мичмана Хметевского. Во время пребывания в Камчатке Георг Вильгельм писал сенату, что Хметевский не исполняет правительственных распоряжений и притесняет туземцев, и вот в отместку за это Хметевский послал донос в сенат, что Стеллер самовольно, никого не спросив, отпустил камчадалов, главных зачинщиков бунта против русских. Сенат приказал иркутской провинциальной канцелярии строго допросить Стеллера. Прибыв в Иркутск, исследователь, поэтому был призван в канцелярию, но после его объяснений иркутская провинциальная канцелярия нашла, что «винности Стеллеровой не признавается», о чем 30 января 1746 года и послала донесение сенату. Стеллер же отправился в дальнейший путь. 15 января 1746 года он был уже в Красноярске, в марте – в Тобольске и Тюмени, а в апреле того же года – в Соликамске, где был вынужден оставить в саду Демидова часть редких растений, так как при дальнейшей их перевозке они неминуемо погибли бы.

Все лето 1746 года он провел за исследованием Пермского края. В августе того же года Стеллер вернулся в Соликамск и здесь его настиг 10 августа сенатский курьер, прибывший по распоряжению сената с тем, чтобы отвезти его обратно в Сибирь - Иркутск, для производства над ним следствия. Оказалось, что сенат получил известие из сибирского приказа, что Стеллер 25 марта 1746 года проехал через Верхотурье по дороге в Петербург, тогда как донесение иркутской провинциальной канцелярии, от 30 января 1746 года, о невинности Стеллера дойти до сената еще не успело. Получено оно было только в августе 1746 года, после чего сенат 20 августа отправил нового курьера с приказанием освободить Стеллера из-под караула. В Таре догнал его другой курьер, и Стеллер снова отправился по дороге к Петербургу, куда доехать ему, однако, не суждено было: достигши Тюмени, он там внезапно скончался, 12 ноября 1746 года.

О причине его смерти существуют различные мнения. Паллас говорит, что «Стеллер при своих почти нечеловеческих трудах, в особенности на Беринговом острове, привык пить и предавался этому уже слишком». Еще в Тобольске у него обнаружились признаки горячки, но, несмотря на все советы, он продолжал свое путешествие. Бюшинг же рассказывает, что, доехав до Тюмени, «Стеллер лег как-то в сани нетрезвый и заснул, а ямщик и провожатый, по случаю необычайно сильной стужи, отправились на постоялый двор. Когда они вернулись к саням, то нашли Стеллера уже окоченевшим от холода»

По материалам большой энциклопедии России