По заповедным местам Муйского района

Поход, как правило, начинается с дороги. Бывает, конечно, и по бездорожью. Но наш начался именно так: от поселка Таксимо в Муйском районе Республики Бурятия два десятка километров по Бодайбинской трассе да еще три машиной в гору по нарезанной геологами грунтовке. А дальше, как положено туристам - рюкзаки за плечи и вперед еще двадцать четыре километра до горячих источников, которые, собственно, и стали целью похода.

Несколько слов о возвышенности, с которой мы стартовали. По сути, эта гора – получившие названия от речушки Аикты и ручья Болотистого разведанные залежи цементного сырья, которые оцениваются более чем в 200 миллионов тонн. Разработку планируется вести открытым способом. Так что можно предположить, что после освоения месторождения здешний ландшафт изменится.

Здесь же были найдены и рудопроявления киновари или иначе сульфида ртути. Где-то выше стояли геологические буровые. Об этом говорят ведущие вверх ответвления от дороги, по которой бежит наш уазик. Позади в долине Келяны осталось место бывшей дислокации геологоразведочной партии, где в 60-е годы был построен поселок со школой, магазином и другими постройками. Еще раньше - в начале 19 века в этих краях велась старательская золотодобыча. Но все это уже история. Как, впрочем, и некоторые другие события, касающиеся местечка, в которое мы отправились.

Об этом чуть позже. А пока, преодолев две свежие вымоины, машина оставляет за собой километры весьма сносного (по оценке водителя) пути и останавливается на взгорке. Выгрузив из нее поклажу, мы расправляем на плечах ремешки, пару раз улыбаемся в объектив фотокамеры и шагаем вприпрыжку с горки по хрустящей льдинками дороге. Нас шестеро: пять путников и пудель. Он, безусловно, в более завидном положении, поскольку без рюкзака и - на четырех. Но все мы, кроме проводника, столь длительный переход совершаем впервые.

Надо сказать, что это паломничество до поистине благословенного места планировалось совершить еще летом, но по разным причинам, то одному, то другому члену группы не удавалось освободиться от дел насущных. И вот, наконец, в октябре у всех появилась такая возможность.

Утро выдалось свежим, но не очень холодным. Все оценили этот факт, отметив, что идти по тайге в то время, когда кончился сезон гнуса, одно удовольствие.

Проходим мимо какой-то полуразрушенной постройки. Как оказалось, это избушка – то, что осталось от бани еще одного бывшего лагеря геологов. Переходим ручей. И держимся вездеходной колеи, по которой-то стекает в низины, прячась под коркой льда, то утопает в высокой траве прозрачная вода. Земля еще теплая, не скованная устойчивыми заморозками, но ее дыхание ложится на жухлые травы уже не прозрачной росой, а белым инеем.

Под горку бежать легче, в спину подталкивает рюкзак, и уж совсем легко, когда открывается второе дыхание и кажется, будто сбываются мечты одного из наших туристов, представляющего, как к тяжелому рюкзаку он цепляет шар, наполненный гелием, и остается только переставлять ноги, имитируя ходьбу.
Надо торопиться, чтобы успеть дойти до наступления темноты. На ходу срываем ягоды брусники, голубики, можжевельника, шиповника, толокнянки, клюквы, шикшей и рябины. И думается: и зачем этот воз провизии за спиной с таким-то изобилием дикоросов?

У первого зимовья останавливаемся ненадолго. Отдыхаем по 10 минут через каждый час движения. Но не обходится без соблазна замедлить шаг или приостановиться для того, чтобы запечатлеть красоту природы Восточной Сибири. А она не только в ярких красках, которых, конечно же, стало меньше, но и в разнообразии форм и пейзажей. Их частая смена создает впечатление прохождения очень длинного пути.

Высокие горы с кавказским профилем скалистых вершин сменяются равнинами, родственными просторам средней полосы России, каменистые русла высохших речушек чередуются топкими марями, а в контраст зарослям тоненьких, приземистых и замшелых лиственниц рвется в небо светлый могучий сосновый бор. Просто географическое раздолье.

Иногда идем, молча, с небольшим интервалом друг от друга. Как-то очень тихо вокруг. Никто не чирикает и не порхает над головой. Слышно только, как чиркают по сапогам травинки, потрескивает ледяная корка на воде да чавкают мокрые кочки. Ноги проваливаются в мерзлую траву, как в сахарную вату. Уже достаточно светло, но солнце где-то за холмом. Вот оно вырывается наружу и ярким светом заливает окрестности. Травы вспыхивают серебристыми искрами. Сразу становится жарко. Сахарная вата превращается в мягкий ватин. Дальше идем в сопровождении двух светил: слева Луна, которая никак не хочет исчезать с небосвода, справа Солнце.

Долина будто проснулась и зазвучала-затрещала сорочьей и вороньей перекличкой. По-детски трогательно затянули трели лесные синички.
Иногда почти из-под самых ног с шумом взлетают в воздух рябчики.

Через пару часов, уже за перевалом, миновав взъерошенную соломенными кочками болотистую низину и холм с торжественно-ясным березняком, делаем привал с основательным подкреплением. Устраиваемся у костра меж громадных сосен на зеленой поляне, усыпанной толокнянкой, брусникой и шикшей. Жаркое солнце берет в плен и создает иллюзию лета. Появляются мелкие насекомые, не причиняющие беспокойства. Их, похоже, привлекают в большей степени не путники, а сервировка походного стола и запах ароматного травяного чая. На косогоре обнаруживаем следы изюбра и коз. Они встречаются и дальше повсюду. Забегая вперед, скажу, что на обратном пути, и на вездеходной колее, и на песчаном берегу нам неоднократно попадались и четкие отпечатки мишкиных пальчиков. Но, ни один зверь за время путешествия не повстречался.

Если бы мы обогнули бор, следуя все той же колеей, то нам повстречалось бы еще одно зимовье. С этого места, кстати, начинается Муйский заказник Муйского района Республики Бурятия, протянувшийся на север до границы с Иркутской областью. Но мы решили подняться на холм и пересечь сосняк. За ним мшаники и кустарники и, наконец, водная преграда – Мурин, втекающий в Параму. В месте нашей переправы река прижимается к черным, поросшим ярко-зеленым мхом валунам каменистого склона. Несколько метров приходится с осторожностью пробираться прижимом, а потом по окатышам переходить быструю холодную речушку. Честно говоря, на земле, даже болотистой, чавкающей и квакающей, но – земле, чувствуешь себя гораздо увереннее и спокойнее. И не беда, что дальше в зарослях стланика можно заблудиться и с легкостью сбиться с намеченной тропы. Главный ориентир – Парама – бежит по правую руку и неизменно ведет к вожделенному пристанищу. Миновать зимовье, построенное на высоком берегу, невозможно. Хотя всякое бывает в тайге.

Ну, вот и избушка. Так и хочется добавить «на курьих ножках», больно уж сказочно вокруг. А избушка добротная, чистая, светлая, сложенная из свежего кругляка. Пол и потолок из крашеных досок. Новая печка. Просторные полати. Кухонная утварь. Все, как полагается. И гостей есть, кому встретить – у окошка сидит крупная рыжая короткохвостая полевка.

Пока мы отдыхаем, разбираем рюкзаки и подсчитываем время преодоления 24-километрового пути, короткие сумерки превращаются в непроглядную тьму. Но это не мешает по вырубленным земляным ступеням спуститься к источникам при свете фонариков. Можно ли передать словами это блаженство, когда после девятичасовой дороги (шести с половиной часов чистого хода), ныряешь в теплую 32-градусную воду, а над тобой такое небо – протяни руку и сорвешь звездную гроздь!

По запаху и на ощупь определяем, что источники сероводородного происхождения. Такая вода снимает воспаление, лечит гинекологические, опорно-двигательные заболевания и так далее, однако противопоказана при заболевании почек и пищеварительного тракта. Сладковатый привкус, по мнению специалистов, может свидетельствовать о присутствии в ней кремния. Если это так, то можно назвать эту воду живой, поскольку ее наружное использование улучшает обмен веществ, избавляет от одного из видов катаракты, помогает работе сердца, восстанавливает структуру волос, а также способствует регенерации мягких тканей, что в свою очередь является противопоказанием для людей, расположенных к онкологическим заболеваниям. В общем-то, лечиться любыми средствами необходимо с осторожностью. И хотя люди, испытавшие действие этой воды на себе, говорят об исцеляющих свойствах Парамских источников, официальных данных по их минеральному составу пока нет.

Ночью температура воздуха упала до -12С. Но морозное утро начинается с горячих ванн, выпрыгивать из которых не очень хочется – холодновато.
Днем мужчины отправляются на рыбалку. Женщины – кто куда. Кто просто гуляет по лесу, кто собирает лекарственные травы, кто сидит на горке и любуется природой Восточной Сибири. Внизу грохочет Парама. По узкому ущелью она уносится на юг, в Муйскую долину, из которой и пожаловали незваные гости. Весь склон сочится горячей водой, стекающей в реку десятками блестящих на солнце ручейков. Три вырытые запруды, облагороженные камнем - и есть ванны, погружаясь в которые отключаешься от действительности. А если пройти восемнадцать километров выше, взору откроется горное озеро, в котором Парама берет начало. Кстати, озеро там не одно, а целых три.

Рыбаки вернулись поздно вечером. По их словам, рыбы было столько, что устали ловить. При виде улова всем стало ясно, что назад идти, налегке не получится. Приготовленный накануне ужин остался нетронутым, так как невозможно было отказаться от свежей ухи и жареного хариуса.

Уже после похода из разговоров со старожилами и сотрудниками центра туризма, удалось выяснить, что место нашего пристанища было некогда обжитым. В конце 19-го века по Муйской долине кочевал с большой семьей эвенк Николай Шолохта. У него были свои облюбованные пастбища, поскольку в то время он держал до шести десятков оленей и считался очень богатым человеком. На Парамских источниках было стойбище. Именно Шолохте приписывается их открытие. Говорят, что он первым вырыл здесь ямы, а горячей водой лечил суставы оленям.

При советской власти Шолохта председательствовал в оленеводческом хозяйстве, стоявшем на месте современного Таксимо в Муйском районе Республики Бурятия, а потом ушел с семьей из этих краев.

По материалам С. Седых