Народы Сибири и Азии

Анализ произведений народного декоративного искусства монголоязычных народов Монголии и Республики Бурятия - монголов, бурят и калмыков показал, что эти народы Северной Сибири и Азии имели тесные культурно-исторические связи не только между собой, но и с народами Южной Сибири - якутами, алтайцами, тувинцами и другими.

Рядом исследователей были высказаны интересные выводы о связях предков современных тюркских народов Сибири с монгольскими племенами.

Особенно сильное влияние на народы Сибири монголы оказали в ХIII веке, когда им удалось подчинить себе народы Саяно-Алтайского нагорья. Политическое господство монгольских феодалов на территории Саян - Алтая и бассейна Верхнего Енисея длилось вплоть до XVI века. До того момента, когда народы Южной Сибири связали свою судьбу с Россией, им пришлось испытать на себе влияние сначала монгольских феодалов, а затем, с XVII веке, и бурятских князей.

По свидетельству Л.П. Потапова, хакасским племенам Сибири приходилось платить дань одновременно киргизским, западно-монгольским и бурятским феодалам.

Еще дольше монгольское влияние сохранялось в Туве, где языком государственного делопроизводства и культуры долгое время был старописьменный монгольский язык.

Данные языка свидетельствуют о том, что и якуты Сибири имели широкие связи с монголами. Н.К.Антонов установил, что якутские термины оседлого скотоводства (23 названия), предметов упряжки быка (4 названия), названий молочных продуктов, получаемых путем отстаивания (9 названий), заимствованы якутами из монгольских языков.

Кроме того, монгольскими являются некоторые термины родового управления, названия бедных слоев населения, лексика о семье и детях, термины обычного права, а также термины, связанные с шаманизмом и охотничьим культом лесных духов.

Еще совсем недавно южные алтайцы владели разговорным западно-монгольским языком. Б.Я. Владимирцов отмечал, что "...теленгиты пограничной полосы, кочующие по верхней Чуе у Кош-Агача..., часто хорошо говорят по-монгольски, в огромном большинстве случаев они владеют дэрбэтским говором".

Результаты проведенного В.И. Рассадиным исторического анализа состава лексики тофаларского языка показали, что и тофалары Сибири тоже претерпели довольно сильное влияние со стороны монголов. Влияние бурятского языка, точнее, его нижнеудинского и окинского говоров, продолжалось до недавнего времени, и сейчас еще живы старики, хорошо владеющие бурятским языком.

Все монголизмы, как справедливо утверждает В.И. Рассадин, глубоко вошли в лексические системы алтайского, хакасского, шорского, тувинского и других языков тюркской группы Сибири и занимают там прочное место, являясь наряду с собственно тюркскими словами базой для дальнейшего словообразования и словоизменения.

Данные исторической литературы и языка подтверждаются и нашими материалами по народному декоративному искусству, отражающими культурно-исторические связи монголоязычных народов с народами Сибири. Попытаемся отметить некоторые из них.

Несомненно, что сложение монгольского этноса, начавшееся задолго до образования первого государства монголов в XIII веке, происходило не на пустом месте. Монгольские племена впитали элементы культуры своих предшественников. Кто же был предшественниками монголов в Центральной Азии?

Как известно, центрально-азиатские степи в силу идеальных климатических условий для развития скотоводства явились колыбелью многих племен и народов, большинство которых мигрировало затем вглубь Сибири, а частью растворилось среди новых этнических образований на территории нынешней Монголии.

Здесь уже на ранних ступенях развития человеческого общества сказалась особая специфика кочевого хозяйства населения Центральной Азии. Находки на территории Монголии примитивных уздечек свидетельствуют о том, что уже, по крайней мере, в эпоху бронзы люди, обитавшие здесь, приручили лошадь и широко использовали ее в своем хозяйстве. Государство гуннов или хунну, существовавшее в III веке до н.э. - I век н.э., Тюркский каганат (VI-VIII века). Уйгурское государство (VIII - начало IX века), енисейские кыргызы (IX века), государство киданей Ляо (X-ХII века) - вот далеко не полный перечень государственных объединений домонгольского времени, сложившихся на территории Монголии и свидетельствующих о великих передвижениях народов.

Видимо, не случайно то обстоятельство, что почти все тюркоязычные народы Средней Азии и Южной Сибири имеют в своем декоративном искусстве элементы, сходные с монгольскими. Это - закономерное явление, результат многогранных и длительных культурных связей и взаимовлияний монголоязычных племен и народов с тюркоязычными и другими племенами и народами Сибири и Азии.

Исследователи не раз отмечали тесные связи якутов Сибири с культурой монголоязычных народов. Они нашли свое отражение, как мы уже видели, в языке, а кроме того в фольклоре, материальной культуре, народном декоративном искусстве.

Как и всякий другой эпос, якутский эпос "олонхо" закономерно отражает лицо создавшего его народа Сибири, особенности его культурного развития и исторической судьбы. Но, тем не менее, в "олонхо" есть черты, позволяющие говорить о древних контактах со степными племенами и народами. Академик А.П.Окладников заметил, что уже по самому своему названию героический эпос якутов "олонхо" прямо связан с бурят-монгольским эпосом "онтхо" Оформление "олонхо" протекало в условиях тесных культурно-исторических связей и постоянного взаимодействия предков якутов как с их ближайшими родичами, предками нынешних саяно-алтайских племен, так и с древними монголами.

Вполне закономерно и наличие в искусстве якутов Сибири некоторых черт, сходных с искусством монголоязычных народов. Общие мотивы прослеживаются в украшениях из твердых материалов, исполненных чеканкой по металлу и резьбой по дереву. О широких связях якутов с монгольскими племенами в глубокой древности свидетельствует и изготовление резных столбов-коновязей "Сэргэ", само обозначение которых существовало в древнемонгольском языке "черге" и сохранилось до наших дней только в якутском и в западно-бурятском языках, у аларских бурят коновязь и поныне называют "хун сэргэ", "человек-коновязь". Даже сами монголы уже перестали изготовлять подобные коновязи, а в современном монгольском языке коновязь называют уже сложным словом "морины уяа".

К сожалению, на территории Сибири, населенной западными бурятами, сохранилось очень мало коновязей, а новые уже не изготавливаются.

Но и те немногие образцы, которые учтены исследователями, поразительно напоминают якутские как по резьбе, так и по своему общему виду.

В народном декоративном искусстве алтайцев имеется много общего с монголоязычными народами в орнаментике и в технике изготовления предметов из цветного войлока и из кожи. Изготовление цветных войлочных простеганных ковров, по мнению С.И.Руденко, восходит в Центральной Азии еще к хуннскому времени, а в Южной Сибири - к V-IV векам до н.э.

По-видимому, именно эти тенденции древних кочевников Сибири явились общим первоисточником, как для алтайцев, так и для монголоязычных народов. Своим кругом сюжетов орнамент южных алтайцев довольно близок монгольскому и бурятскому. Довольно распространенная фигура "кульдя", встречаемая то в виде графического изображения на "ташауре" - широком плоском и узкогорлом кожаном сосуде для молочной водки и на "кеноке" - деревянном цилиндрическом сосуде, то в виде кожаной аппликации на кожаном мешке для сыра, является формой древнейшего происхождения.

Идентичный узор нашел свое распространение и в орнаментике западных бурят, и в орнаментике калмыков Сибири.

При обстоятельном описании одежды алтайцев Л.П. Потапов заметил, что ее развитие происходило под монгольским воздействием. Долгими историческими контактами алтайцев и западных монголов он объясняет и особенности одежды и головных уборов алтайцев.

Еще больше общих элементов прослеживается в народном декоративном искусстве тувинцев-скотоводов Сибири, являвшихся на протяжении многих веков ближайшими соседями монголов и имевших общие с ними формы хозяйства, быта верований. Так, по конструкции и по характеру украшений наиболее сходны с тувинскими седла бурят и монголов. Ближайшие аналогии находят у бурят и монголов и характер металлического декора конской упряжи, очень похожи по форме и по декору на бурятские и монгольские тувинские сумки-огнива. Учитывая специфику и особую близость этих народов, С.И. Вайнштейн совершенно обоснованно выделил своеобразный тувино-монголо-бурятский стиль, характеризуемый рядом общих черт и сложившийся в результате длительного взаимодействия их культур.

Весьма близка к монгольским конца XIX - начала XX века и тувинская роспись сундучков, для которой также характерны многоцветность и переплетение декоративных элементов, а также сама композиция орнамента.

Но особенно близки искусству монголоязычных народов тувинские художественные изделия из мягких материалов - декор традиционной одежды, орнамент чепраков и тебеньков седел, украшения на кожаных сапогах и в интерьере юрты.

О тесных связях западных тувинцев-скотоводов Сибири с монголами и бурятами свидетельствует и деревянная скульптура малых форм, особенно тувинские шахматы "шыдыраа", имевшие много общего с монгольскими национальными шахматами "шатар". Очевидно, они были занесены вместе с ламаизмом в XVI-XVII веках из соседней Монголии, где они бытовали уже в XV-XVI веках. Фигуры тувинских шахмат долгое время имели монгольский облик. По материалам П.И. Каралькина, король в тувинских шахматах изображался в виде монгольского нойона, ладья - в виде монгольской юрты, слон - в виде двугорбого верблюда и т.п.

Эти изображения были присущи и шахматам монголов, подробно описанным в литературе.

Таким образом, на основании приведенного материала хорошо видно, что декоративное искусство монголоязычных народов развивалось в тесной взаимосвязи с кочевыми в прошлом тюркоязычными и другими народами Сибири. Культурно-исторические связи являлись преимущественно взаимными, они стимулировали исторический прогресс и взаимно обогащали на протяжении многих веков искусство степняков, оставаясь при этом для каждого народа тем фактором, на основе которого самостоятельно развивалась художественная культура с ярко выраженными этническими традициями.